Подборка от главного «носа» парфюмерной журналистики Ксении Головановой

Золотой османтус и лимонад из ветивера: какие духи носить этой осенью

парфюмерный журналист и автор телеграм-канала Nose Republic

Ксения Голованова

Joyeux Osmanthe, Maison Rebatchi

Осень — сезон османтуса, кустарника с мелкими оранжевыми цветками, до ноября застилающего азиатские города и веси своим густым абрикосово-чайным духом. А вот сезон этой ноты в парфюмерии всё никак не наступит: ароматов с османтусом досадно мало даже в нишевом сегменте, да и те, что выходят, лишь несмело поглядывают в сторону золотых кустов — вместо того, чтобы с разбегу нырнуть в их душистую пену. Но только не Joyeux Osmanthe: он, в отличие от большинства собратьев по жанру, своей броской красоты не стыдится и вполне соответствует японскому прозвищу заглавного компонента — «курико», что в переводе значит «запах длиной в девять ри» (то есть примерно в 35 километров). Зона поражения у этих духов, может, и скромнее, но эффект всё равно опьяняющий — будто тебя окунули в жидкое золото с картины Климта.

Tam Dao, Diptyque

Tam Dao — главное высказывание Diptyque на тему душистого дерева — практически всегда попадает в подборки лучших древесных ароматов. И действительно, кому-то в нем чудится сухой и прозрачный запах склада IKEA, другим — вощеный паркет и новые карандаши, третьим — еще не растопленная финская сауна. Всё это приятные, комфортные запахи, и Tam Dao именно такой — тихий и безмятежный, своего рода парфюмерный «белый шум», который быстро перестаешь замечать. Но — ровно до тех пор, пока, выйдя из теплой комнаты на улицу, не уткнешься носом в собственный шарф, а там вдруг столько всего: и кедровая стружка, и тонкое благоухание кипарисовой шкатулки из Крыма, и легкий дымок благовонной палочки.

Irish Leather, Memo Paris

Если после долгого, рекордно жаркого лета у вас на работе пахнет забитыми фильтрами кондиционеров, вот идеальное решение — душистый скафандр Irish Leather, внутри которого циркулирует свежий, холодный воздух вересковых пустошей, можжевеловых рощ и хорошо проветренных нагорий. Стойкость у этих духов фантастическая: до восьми вечера внутрь не пробьется ни один гамма-луч или запашок из офисного буфета.

1996 Inez & Vinoodh, Byredo

Голландцы Инес ван Ламсвеерде и Винуд Матадин — звезды фэшн-фотографии, cупружеская пара, вхожая в дома Леди Гаги, Кейт Мосс и Стефано Пилати. Дружит чета и с Беном Горхэмом, основателем главной шведской марки Byredo. Тот даже посвятил их семейному подряду один из лучших ароматов бренда — ирис, застывший, будто доисторической жучок, в золотом янтаре амбры. Пахнет он сладко и жёвко, как домашние фиалковые тянучки из cтокгольмской кондитерской Pärlans. Последние — любимые у Горхэма, поэтому «1996» — это еще и посвящение дорогому себе.

Mythique Vetiver, Mizensir

Хороших ветиверов на магазинных полках — море. Сделать плохой ветивер в принципе не так уж просто, ведь даже масло, получаемое из корней этого растения, само по себе пахнет сложно и разнообразно: сырой почвой, пряной горечью грейпфрута, дровяной печью и чем-то пыльным, неуловимо напоминающим джутовый мешок из-под кофе и пряностей. А вот сделать красивый и притом неожиданный ветивер, подчинив своей воле его упрямый характер, — творческая задача совсем другого уровня. Но вполне выполнимая для Альберто Морильяса, автора бесчисленного множества душистых хитов: он берет пучок экзотической травы и вместо печального гербария, классической трактовки ветивера, производит из нее свежий, звонкий лимонад с терпкой цедрой и колотым льдом. Получается аромат одновременно осенний и солнечный, напоминающий о том, что сентябрь — это всего лишь прохладное продолжение лета.

Desert Rosewood, Goldfield & Banks

Душистое развитие у этих духов примерно такое же, как у лесного костра, чей запах они напоминают: сначала мощная волна алкоголя — в огонь плеснули виски, чтобы занялись отсыревшие ветки, следом сладковатый табачный дым — от хворостины прикурили сигарету, а в конце — уютно тлеющие древесные угли. Тем, кому по душе, чтобы у них в камине что-то шкворчало, громко лопалось и весело стреляло искрами, Desert Rosewood может показаться слегка однообразным, зато любителям ровного, медитативного горения — понравится наверняка.

Dirty Velvet, Vilhelm Parfumerie

Образцовый сандал — молочный, сладкий, дымный — пополам с трубочным табаком: где кончается один и начинается другой, нос различает с трудом. Важное включение, которое не дает духам превратиться в дорогой деревянный стул из индийского антикварного, — листья фиги: свежая и мокрая зелень делает запах живым и дышащим, будто тот уходит корнями в землю. Ян Альгрен, владелец Vilhelm Parfumerie, называет Dirty Velvet «запахом старого парижского отеля на Левом берегу», а парфюмерные журналисты — одним из лучших инжиров нового поколения.